I stayed there in the corner, gasping and wet, staring into the darkness, wondering if you could have a nightmare powerful enough in its imagery to drive you insane. I thought then (and think now) that I almost found out on that night in March.
Finally I felt able to leave the corner. Halfway across the floor I pulled off my wet pajama pants, and when I did that, I got disoriented. What followed was a miserable and surreal five minutes in which I crawled aimlessly back and forth in my familiar bedroom, bumping into stuff and moaning each time I hit something with a blind, flailing hand. Each thing I touched at first seemed like that awful white thing. Nothing I touched felt like anything I knew. With the reassuring green numerals of the bedside clock gone and my sense of direction temporarily lost, I could have been crawling around a mosque in Addis Ababa .
At last I ran shoulder-first into the bed. I stood up, yanked the pillowcase off the extra pillow, and wiped my groin and upper legs with it. Then I crawled back into bed, pulled the blankets up, and lay there shivering, listening to the steady tick of sleet on the windows.
There was no sleep for me the rest of that night, and the dream didn't fade as dreams usually do upon waking. I lay on my side, the shivers slowly subsiding, thinking of her coffin there in the driveway, thinking that it made a kind of mad sense — Jo had loved Sara, and if she were haunt anyplace, it would be there. But why would she want to hurt me? Why would my Jo ever want to hurt me? I could think of no reason.
Somehow the time passed, and there came a moment when I realized the air had turned a dark shade of gray; the shapes of the furniture in it like sentinels in fog. That was a little better. That was more it. I would light the kitchen woodstove, I decided, and make strong coffee. Begin the work of getting this behind me.
I swung my legs out of bed and raised my hand to brush my sweat-hair off my forehead. I froze with the hand in front of my eyes. I must have scraped it while I was crawling, disoriented, in the dark and to find my way back to bed. There was a shallow, clotted cut across the back, just below the knuckles. |
Я оставался в углу, задыхающийся и мокрый, таращащийся в темноту, думая о том, бывают ли достаточно сильные ночные кошмары, которые сводят с ума. Я думал (и думаю сейчас), что я почти решил в ту мартовскую ночь, что такое возможно.
Наконец, я почувствовал, что могу покинуть угол. На полпути я снял свои мокрые пижамные штаны, и когда я это сделал, я начал плохо понимать, что происходит. Следующие пять минут были ужасные и нереальные, когда я ползал бесцельно вперед и назад в своей родной спальне, врезаясь в вещи и кряхтя каждый раз, когда я упирался во что-нибудь в темноте, вертя рукой. Каждая вещь, которой я касался, сначала казалась той ужасной белой вещью. Ничто, чего я касался, не казалось мне знакомым. С убеждающими зелеными цифрами, исчезнувшими с прикроватных часов, и моим потерянным чувством времени, я словно ползал вокруг мечети Аддис-Абебы.
В конце концов, я врезался в ножку кровати. Я встал, рванул наволочку с дополнительной подушки, и вытер им свой пах и верх ног. Затем я заполз обратно в кровать, натянул одеяло и лежал там, вздрагивая, вслушиваясь в равномерное бросание, дождя со снегом в окно.
Я не мог уснуть до конца ночи и сон не меркнул, как обычно меркнут сны, когда просыпаешься. Я лежал на боку, вздрагивания постепенно стихали, и я думал о Джоанином гробе, там, на проезжей части, думал о том, что это допускает сумасшедший смысл – Джо любила Сару и если бы она посещала какое-то место, то это было бы там. Но почему она хотела причинить мне вред? Почему моя Джо хотела бы причинить мне вред? Я не мог придумать причину.
Кое-как время прошло, и настал момент, когда я осознал, что воздух обернулся мрачной тенью серости; формы мебели в нем как будто сигнальные метки в тумане. Это было немного лучше. Я зажгу деревянную печь на кухне, решил я, и сделаю крепкий кофе. Начну работу по преодолению этого.
Я взмахнул своими ногами над кроватью и поднял руку, чтобы убрать потные волосы с моего лба. Я замер с рукой перед глазами. Я, наверное, поцарапал ее, когда ползал, дезориентированный, в темноте в поисках дороги обратно в постель. Там была тонкая, со свернувшийся кровью, царапина на ладони, сразу ниже сустава. |
Учи слова по фразам из фильмов