Бесплатные уроки английского языка по Стивену Кингу. Урок №52

By February of 1995, after crashing and burning with at least two good ideas (that particular function — the Eureka! thing — has never stopped, which creates its own special version of hell), I could no longer deny the obvious: I was in the worst sort of trouble a writer can get into, barring Alzheimer's or a cataclysmic stroke. Still, I had four cardboard manuscript boxes in the big safe-deposit box I keep up at Fidelity Union. They were marked Promise , Threat , Darcy , and Top . Around Valentine's Day, my agent called, moderately nervous — I usually delivered my latest masterpiece to him by January, and here it was already half-past February. They would have to crash production to get this year's Mike Noonan out in time for the annual Christmas buying orgy. Was everything all right?

К февралю 1995, после неудачи и сжигания, по крайней мере, двух неплохих идей (эта особая функция – Эврика! - никогда не пропадала, которая теперь создает собственную специальную версию ада), я не мог более отвергать явное: я был в наихудших неприятностях, в которые мог попасть писатель, исключая болезнь Альцгеймера или инсульта. Однако в большой сейфовой ячейке, которую я открыл в «Файделити юнион», лежали четыре картонные коробки с рукописями. Промаркированные как «Обещание», «Угроза», «Дэрси» и «Верх». Приблизительно в День Валентина позвонил мой агент, довольно нервный – я обычно доставлял ему мой последний шедевр в январе, а уже прошла середина февраля. Их производство разорилось бы без получения произведения Майка Нунэна этого года для ежегодной рождественской лихорадки. Все ли было в порядке?